Интервью-проект «Семьи детям»: «Известные люди – о своих семьях и о проблеме социального сиротства».
Знали ли вы, что нагрузка на детскую психику в детдоме равна по силе напряжению нервной системы при бомбежке? Это научно доказанный факт. И тем не менее, тысячи детей в России живут в детских домах, хотя, скажем, в Швеция, Финляндия, США, Италии – их нет. Россия сегодня тоже стремится к этому. Цель сегодняшней реформы детских домов – обеспечить каждому ребенку семью. Надо надеяться, что реформа будет успешной.
Семья нужна каждому ребенку и это можно не обсуждать. Но семья у каждого своя. Какой была семья у попечителя благотворительной организации «Семья детям», кинорежиссера, председателя Свердловского союза кинематографистов Владимира Макеранца и его сына Даниила, известного телеведущего?
Начали с генеалогического древа.
– Я случайно узнал, что папина двоюродная племянница все-таки его нарисовала, – рассказывает Даниил. — Не сказать, чтобы мы общались с родней регулярно, но я собираюсь это изменить, поехать, изучить нашу историю и наладить более тесные связи.
— Вы оба – отцы, как, по-вашему, правильно воспитывать детей? Нужно ли ребенка баловать, или наоборот? Должен ли он быть центром семьи?
Владимир Ильич: – Ребенка нужно просто любить. И держать в неких рамках. Не силой, конечно, а создавая соответствующие условия. Я послевоенный, родился в 1947 году, видел, как отец пришел с фронта и трудится на двух работах, чтобы содержать семью. Меня он приучил помогать, после школы я приходил к нему, строчил балетки. Отец был заготовщиком обуви. Мама танцевала в музкомедии. Поженились, отец сказал: «Хватит танцевать». Я видел этот труд, мы жили в частном доме на ВИЗе – нужно и за водой сходить, и печь протопить. Я был с детства приучен участвовать в домашних делах.
Даниил: – Мне повезло немного больше, я жил уже не в частном доме, хотя спал первое время в корыте, потому что люльки не было… С одной стороны, детство было счастливое, но с другой – мы с родителями поменяли около 15-ти съемных квартир, было много бытовой неустроенности. Помню как-то болел скарлатиной, мама выбегала на улицу в мороз, чтобы попросить прохожего вызвать врача… Естественно, все, что есть во мне хорошего, заложено родителями. Я очень благодарен отцу, поскольку и он сам, и его окружение – люди творческие, деловые, успешные – повлияли на меня колоссально. Можно говорить и про «плохое воспитание». Скажем, мне очень непросто перейти с человеком на «ты».
Владимир Ильич: – Мне тоже сложно перейти на «ты». Особенно если речь идет о даме. Казалось бы, съемочная группа – почти как семья, женщины многие значительно младше меня, и все же в основном – на «вы». Это дает возможность не панибратствовать, а нормально трудиться. Кстати, Даниил постоянно ездил со мной на съемки. Мы работали, он ловил лягушек неподалеку. Скажем, на Псковщине. Это к вопросу о воспитании.
Даниил: – Я был в нескольких киноэкспедициях – 1984, 85-й, 86-й. Понятно, что мой голос потом вырезали из всех дублей, потому что я активный, молодой, орал все время… Эти путешествия незабываемы.
— Т.е. у вас не было другого выбора, как пойти по этой же стезе…
Даниил: — Математиком или физиком мне явно было не стать, в том числе в силу темперамента. Мама с папой не очень дружат между собой последние полжизни, развелись. И я жил то с мамой, то с папой. Мама тоже возила меня много куда, я объездил огромное количество городов. Вся Прибалтика, Ташкент, Сухуми, Анапа, Сочи… В этом смысле все было здорово. Но о кристально счастливом детстве, учитывая развод родителей, говорить не приходится. И все же точно знаю, что папа меня любит. Хоть и проявляется это нечасто. Было несколько поступков, позволяющих мне так думать. Я навсегда запомнил очень счастливое отцовское лицо. Мы жили возле Дома кино, в однокомнатной квартире на 7-м этаже. Учился я плохо, по поведению всегда был «неуд». И вот однажды, точно помню, 7-й класс, 3-я четверть, решил взяться за ум. Получил дневник, а там – хорошие отметки! И вот я захожу и буквально в дверях открываю перед отцом дневник. Небывалый случай… Папа буквально просиял, ему было очень приятно. Так что он ко мне небезразличен.
— А когда каждый из вас понял, что готов и хочет создать свою семью?
Даниил: – Мама забеременела, папа и понял, что хочет…У меня немножко по-другому. Я женат в третий раз уже. Но каждый раз это было долго, по семь-восемь лет. Надо перейти этот порочный круг… Тем более, что у меня теперь дочь, так что шансы есть.
— Владимир Ильич, как вы решили пойти в кинорежиссеры?
Владимир Ильич: – Я учился в 9-м классе школы, когда объявили набор на пробы на фильм «16-я весна». Я прошел фотопробы, собеседование, все – кроме кинопроб. Успел окунуться в жизнь киногруппы, мир этот поразил и очаровал меня. И вот в 1963-м, закончив учебу, начал работать учеником сушильщика пленки на киностудии. Это «болото» затягивает. Либо ты тонешь, а если сумел выскочить, то и выскочил. Причем жизнь киношная очень специфична. Подготовка, а потом – съемочный период – месяца 3, по 12 часов в день. Каждое утро, несмотря на недосып, ты должен быть готов выехать на съемку. И к середине съемочного периода все начинают кричать: «Все, ухожу из кино! Ни сна, ни отдыха…» Заканчивается съемочный период, объявляется последний съемочный день. Шашлык и прочее. Вечером сидят, общаются, обсуждают, кто на какой проект пойдет дальше. На новый круг. Это даже не столько тяга к творчеству, сколько участие в этой «каше», чувство ответственности. На съемочной площадке 30-40-50 человек, от каждого что-то зависит. Верно ли лежит реквизит, пуговка застегнута или расстегнута…
— Как сочетать работу и семью? Что нужно, чтобы семья была гармоничной, счастливой? Постоянно искать компромисс, подстраиваться друг под друга?
Владимир Ильич: – Это привыкание и понимание. На съемках – отработал 8-9 часов, вечером – в гостиницу, варишь ребеночку картошечку. Параллельно еще подрабатываешь, мастеришь какие-нибудь деревянные скульптуры. Выживать-то нужно… А дома – я убираю это, а ты – это. Спорили, всякое бывало.
Даниил: – Все с виду тихие и счастливые семьи в подавляющем своем большинстве не тихи и не счастливы. Без конфликта рост невозможен, так мир устроен. Важно как вы к этому конфликту относитесь, как разрешаете. Порой приходится выходить из зоны комфорта. Да, это сложно, это работа. Над собой, в первую очередь.
— И все же часто ли удавалось проводить время с семьей? Какой-нибудь запомнившийся выходной?
Владимир Ильич: – Когда это было? Что это вообще такое – выходной? (смеется). Поездки в Каменку – вот наше семейное.
С юности у меня было четверо друзей, не имеющих отношения к кино. Когда мы снимали «Дежнева», в Каменке построили острог, а рядом – турбаза. После этого года четыре, а то и больше, мы ездили туда зимой. С друзьями. И там – лыжи, баня, самолепные пельмени…
Даниил: – В Каменке было очень круто, я скучаю по ней. У меня тоже есть четверо друзей, как у отца, и они тоже далеки от моей профессиональной сферы. И даже типажами похожи на отцовских… Конечно подобные семейные выезды оставляют сильный след. Эта атмосфера доверия и душевности, когда не надо держать дистанцию. С друзьями, с детьми…
Владимир Ильич: – В Бурятии на съемках я вылетел из машины, сломал позвоночник. Потом подлечился, и в гипсе прилетел домой… И на новый год меня вывезли в гипсе на полу автомобиля туда, в Каменку. Чтобы был полный состав. Это было здорово.
— Наиболее уязвимая сегодня категория детей, попадающих в детдома, это дети с инвалидностью. У них меньше всего шансов обрести семью. Причем не всегда они попадают в заведение из-за молодости или асоциального образа жизни родителей. Часто таких детишек оставляют одинокие мамы лет 35-ти. Вот она мается, тащит это на себе, пока однажды не решается отдать ребенка в детский дом…
Владимир Ильич: – Да, эти дети становятся обузой, наше общество ни их, ни их родителей фактически не принимает. Нет профессионально подготовленных приемных семей, отсюда и такое количество детдомов в стране.
Даниил: – Любой ребенок это серьезный, изматывающий труд. Любовь само собой, по умолчанию. Хотя тоже не факт. Не хватает внимания, сочувствия к конкретной личности. Нашим матерям-одиночкам вообще нужно памятник при жизни ставить, не представляю, как они справляются. Как результат – тот ад, который мы наблюдаем порой, с выбросом детей из окон, оставлением их… Повторюсь, главная проблема – невнимание к интересам отдельно взятой личности, нежелание создать условия для повышения уровня культуры, неспособность оказать элементарную помощь тем, кто в ней нуждается. И так из поколения в поколение.
— У детей из детдома ежедневно уровень нагрузки на психику как при бомбежке…
Даниил: – Это ужасно, особенно когда начинаешь проецировать ситуацию на своего ребенка. Вот она бегает сама по себе, потом раз – и к тебе прижмется. Защита, тепло, это невероятно важно, пусть даже это случится раз в день. Она – в домике. А детдомовские дети – будто одни в поле стоят под дождем и громом. Это ужасно.
— Как, по-вашему, можно помочь родителям особенных детей?
Владимир Ильич: – Люди все разные. Но есть такое понятие как социальная защита. Особенный ребенок должен быть социально защищен. Детдом недаром так называется, он и должен быть домом!
Даниил: – Родителям ребенка с ДЦП нужны деньги на реабилитацию, плюс им часто просто некуда пойти. Мало того, на улице же еще будут пальцем показывать… Нередко у наших людей такое отношение. За долгие годы сформировано нетерпимое к инвалидам отношение.
Владимир Ильич: – Причем иногда помощь совсем не стоит труда. Даниил попечительствует девушке с ДЦП. Пригласили ее на открытие Уральского фестиваля российского кино.
Даниил: – Да, для человека «невыездного» из дома – это же счастье! Убежден, кстати, что помощь и добрые дела нужно афишировать. Пришел ко мне друг, мол, я тебе дам 50 тысяч, ты переведи их такому-то мальчику, но не говори, что от меня. Если рассказывать о помощи, то и людей помогающих станет больше.
— Что думаете о людях, усыновляющих детей из детдомов?
Владимир Ильич: – Это подвиг, конечно. Но у человека должно быть подобающее благосостояние: будучи необеспеченным, мало чем можно помочь. Должен быть угол, где жить, осознанное отношение. Замечательно, если люди, у которых нет своих детей, берут на воспитание приемного здорового ребенка. Это, безусловно, поступок. А уж когда берут ребенка-инвалида – это истинное геройство. Колоссальная нагрузка. Низкий им поклон.
— Как считаете, реальна ли цель, поставленная нашим государством – чтобы детдома исчезли?
Владимир Ильич: – Ежегодно в каждом городе страны празднуют день города. Выпустите на 10 ракет меньше, и уже получится вполне вменяемая сумма. Как потенциальный источник средств. Реформирование детдомов это здорово, главное, чтобы не получилось как в русской поговорке: «Должны, да не обязаны». Государство в целом должно изменить отношение к проблеме. А конкретные люди – работать в этом направлении. Шаг за шагом.
— Какие фильмы, по-вашему, стоит смотреть всей семьей?
Владимир Ильич: – Начинать надо с Гайдая. Любую ленту бери и показывай. Когда семья смеется, жить легче. А дальше можно найти еще 50 картин советского периода. Мы на Уральском фестивале российского кино с трудом выбрали из 24-х картин 12 для участия в конкурсе. И все эти фильмы – хорошие! Любой смотрите в зависимости от возрастного ценза. Все они достаточно тактично говорят о социальных проблемах. Все вызывают добрые чувства.
